– Можешь не сомневаться, его величество очень высокого мнения о твоих способностях, – успокоила я ее, немного перефразировав слова Эдуарда.

Алиска скорчила рожицу, давая понять, что она догадалась, что подтекст у этого заявления изначально был другой, на что я могла только пожать плечами.

– Я думаю, ваш, простите, не помню имя, главный королевский маг должен знать, что «связанные», как вы их называете, не совсем сказка, – обличила Джемма Тофинбейла. – Точнее будет сказать, было сделано достаточно, чтобы они таковой считались.

– А как называете их вы? – не утерпела Алисия.

– Импарентато, – произнесла гостья из Империи, и голос ее как бы сам собой стал ниже, в нем появились манкие нотки. Я осознала, что так звучит речь леди Гвидиче, когда она разговаривает на родном языке. – Впрочем, есть аналоги, но это самый точный термин.

– Красиво, – протянула Алиска с восхищением.

– А что значит, приложили усилия, чтобы так считали? – ухватилась за главное Дель.

Джемма улыбнулась:

– Импарентато – часть обрядовой… э… как правильно сказать по-вашему… ритуальной магии. Древней магии. И, как и большинство ритуалов того времени, носит нерасторжимый… необратимый характер. Какой ваш язык все-таки сложный, – пожаловалась она. – И не всегда те обряды проводились добровольно или даже осознанно. Я сама только недавно столкнулась с этим разделом Запретной магии.

– Запретной? – вздрогнула я.

– Это просто название, – отмахнулась Джемма. – Ничего в ней страшного нет, хотя, применять ее в Империи нежелательно, но это больше перестраховка. Я носитель Запретной, поэтому за мной приглядывают. Впрочем, вся новая школа основана на постулатах древней, так что вымарывать эти знания бесполезно.

Мы с уважением посмотрели на леди-ученую, от чего та смутилась.

– То есть, я правильно понимаю, – Дель даже отставила фужер, – это самое необратимое действие можно совершить над человеком без его согласия?

– Без внутреннего, – поправила Джемма. – Формально же условия ритуала должны соблюсти оба. Это довольно… сейчас подберу выражение… конкретные действия и, как правило, клятва. Чаще это происходит неосознанно. Не всегда можно догадаться, что именно этот ритуал вас коллегати… то есть свяжет. Я сама жертва одного из таких.

– Расскажи! – потребовала я. У меня нашлась подруга по несчастью, но не похоже, чтобы она унывала. Может, не все так ужасно с этим «связыванием».

– О! – засмеялась она. – Меня купили на любопытство. В обмен на информацию я связала себя с одним наглецом брачным ритуалом Амато.

– И ты так легко об этом говоришь? – удивилась Алисия.

– Ну это даже романтично, к тому же связь двусторонняя, – Джемма хитро покосилась на меня. – Леди всегда может начать свою игру.

Именно этого я сейчас и желала. Утереть нос кое-кому, кто за моей спиной провернул такое. Правда, у меня в голове не укладывалось, когда Эдуард это сделал? И, если верить Джемме, я должна была принимать в этом активное участие.

– А что дает это самое Им-па-рен-та-то? – по слогам выговорила я последнее слово, оно каталось на языке как шоколадное драже с ликером внутри. Если раскусить, то почувствуешь легкую горечь и опьянение.

– Про обмен жизненной энергией вы уже знаете, – задумалась Джемма. – Можно и магией подпитать. Появляется возможность чувствовать друг друга, правда, чувствительность эта зависит от близости… э… не так. От испытываемой тяги друг к другу. А вот видеть глазами другого связанного – это редкость. Такое возможно только после полного завершения ритуала и не для всех.

– С недобровольным мне понятно, – поморщилась Алисия, ярая индивидуалистка. – А вот зачем на это люди соглашаются осознанно?

Леди Гвидиче развела руками.

– Это сложно объяснить. Большинство не думает о возможном спасении или помощи, это что-то вроде статуса. Такие отношения выше прочих… они уважаемы. А что они дают мне, я, увы, объяснить не смогу. Не хватит словарного запаса.

В голове крутилась одна мысль и не давала мне покоя.

– Джемма, как понять, когда ритуал был завершен? Как вообще понять, что это был он. Я не изучала эту вашу древнюю магию и впервые слышу о Запретной.

– Есть определенные формулировки, специфическое построение фраз, слова чаще всегда древнелидванского происхождения. Вы должны были слышать и произносить что-то вроде: амато, сиамо конесси, коллегати делла вита, ноцце, линнеа ди санге или коннесионе. Зависит от того, какой конкретно обряд привел к связыванию.

– Это можно как-то отменить? – уточнила Дель. – Я помню про необратимость, но чаще всего – не значит абсолютно всегда.

– Зависит и от ритуала, и от срока давности… да от многих факторов. Но, если быть откровенной, то шансов мало.

Мы еще немного поболтали. Леди Гвидиче действительно было скучновато в отсутствие лорда Натори, в котором мы трое дружно заподозрили того самого наглеца-манипулятора, и Алисия широким жестом разрешила Джемме пользоваться своей лабораторией.

Спустя два часа, когда вторая бутылка «Криссе» показала нам свое донышко, а на пороге покоев леди Гвидиче появился лорд Кристиан Натори, мы вспомнили, что гостям бывают рады два раза и откланялись.

– Ну что? – глаза Алисия горели предвкушением. – Ты злишься?

– Еще как, – подтвердила я.

– Что думаешь делать? – поинтересовалась Дель.

– Думаю, что мне пора снова навестить его величество и потребовать ответов на некоторые вопросы, – решительно определилась я.

Я и платье надену то самое, деморализующее.

Глава 55

– Надень его! – Алисия с горящими глазами разглядывала ожерелье, мирно покоившееся в футляре.

Мы втроем склонились над ним в моей спальне, любуясь несомненной красотой.

– Что-то мне не хочется… – с сомнением протянула я.

– Эдуард же сказал, что волноваться поздно, – подначивала меня подруга.

– А какие гарантии, что он не ошибся? – не согласилась я. – Эта штуковина может расплавить мои мозги. Интересно, для чего она...

– Ты провела в нём ночь, и твои мозги в порядке, – отмахнулась Алиска.

– Я бы не была так уверена, – пробормотала я, вспомнив о странном голосе в голове.

Дель протянула Алисии перчатки Сарды, которые так и остались у меня:

– Среди нас есть признанный даже Тофинбейлом специалист. Давай, расскажи нам, насколько это украшение безопасно.

Ткнув пальцем куда-то себе в причёску, Алисия активировала свои артефакты и натянула перчатки. Бережно достав ожерелье, она тщательно его осмотрела.

Ее очевидный, ни с чем не сравнимый восторг умилял. Я до сих пор не знала точно, всепоглощающая страсть к драгоценностям была у нее следствием дара артефактора или просто девичьей слабостью, но факт оставался фактом – Алисия не могла перед ними устоять.

Внимательно обследовав каждое звено, она восхитилась:

– Вот это вещь!

– Ну что там? – заныла я.

Терпеть не могу, когда так поступают. Сначала заинтриговала и теперь отмалчивается.

– Я думаю, стоимость превышает четверть личной сокровищницы Эдуарда...

– Да что мне с его цены? – возмутилась я. – Ты объясни, что это такое?

– Не скажи, – приподняла бровь Дель. – Тебе его оставили. Практически подарок на турне невесты. Королевский подарок.

– Да? – растерялась я. – С этой стороны я на это не смотрела.

Алисия, не в силах выпустить украшение из рук, бубнила:

– Соединение не золотое, а как у тех цепочек, что на тебе и Дель, – она указала на подвески, подаренной Сардой. Я чуть не застонала. Этот точно ничего объяснять не станет. – Я готова поручиться, что это сплав магической руды. Здесь он работает усилителем. Камня выше всяких похвал. Давно я такой чистоты не видела. И плетение тут тоже необычное. Полагаю, что положение каждой детали имеет значение… Нам с Джемой его испытать…

– Так оно опасно? – прервала поток восторгов Аделина.

– Ну, следы ауры Амелии на нём держатся, не сгорают. Для нее безопасно, а вот я примерить не рискну, – с сожалением ответила подруга.